Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Раньше я иногда в набредала на случайный дневник, где люди описывают практически каждый свой день. По крайней мере те, которые хоть немного заслуживают внимания. Проглядывала эти бесконечно-монотонные "в четверг мы ездили в южную часть города, нашли там замечательную кафешку в кантри-стиле с прекрасной музыкой, купили там два сэндвича, утро было солнечное, но ближе к обеду прошел легкий дождь, бла, бла, бла, бла" на восемь абзацев, проглядывала и думала: ну зачем люди это пишут? Это же не интересно читать, в большинстве случаев.
А теперь я думаю вот что: в жизни бесконечно много прекрасных моментов. Которые замечательны в ту самую секунду переживания, и не менее, только чуть по-другому, замечательны в виде воспоминания. Когда ты по прошествии N-ного количества лет сидишь с подругой и ведешь разговоры в стиле "а помнишь". А еще я стала замечать, что память понемногу подводит. Ну не то, чтобы меня съедает склероз, но я уже не могу вспомнить некоторые детали. Не могу вспомнить, что говорил мне мальчик, впервые подаривший розочку. Я и мальчика-то вспоминаю с трудом, только по фотографиям. Или как мы провели день с какахой, случайно зарулив в лунопарк. Помню, что на чертовом колесе катались, и всё. И из тех пятидесяти недель моего бывшего того-кого-нельзя-называть в памяти всплывают от силы десять-пятнадцать моментов. Вот и получается, что все, что мне остается - это я с какахой на чертовом колесе; я с розочкой в руках летним душным вечером; я задумчиво курю на балконе, вполуха слушая, какая же я замечательная, даже лучше жены. А хочется больше. И может быть, записывать действительно имеет смысл. Скучно, объемно, детально, только для себя, чтобы через 15 лет перечитать и вспомнить не только детали, но и ощущение момента.
Так что теперь здесь, возможно, станет несколько больше записей, но всю эту ерунду буду прятать под кат.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Я, в общем-то, натура не впечатлительная. Ужастики ночью смотреть побаиваюсь, но это из разряда мистики. А так, и от увиденной в живую расчлененки ноги не тряслись, и зеленые недельные трупы с запашком, и трупы покрытые слоем опарышей, вскрытие в морге, половины тела по разным сторонам дороги после ДТП (кровь, жир по асфальту), и комната, залитая кровью от пола до потолка (буквально до потолка): наступаешь на подсохшую лужу, а корочка похрустывает под ногами, и наркоманы, катающиеся в ломке по полу, пускающие слюни и истошно визжащие - все это виденное и спокойно пережитое.
Но вчера после чтения воспоминаний пострадавших от взрыва в Хиросиме и Нагасаки я не могла заснуть до пяти утра, а оставшуюся ночь снились кошмары.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Собирались на следующих выходных съездить на Украину к дедушке и бабушке В. Теперь не поедем. Потому что "а вдруг перекроют границы, мы не сможем выехать" и "я не повезу тебя туда, где небезопасно". Отлично теперь. Спорить с ним бесполезно.
Когда что-то происходит далеко, где-нибудь в Иране или Ливии, - как будто книжку читаешь. Когда где-то относительно рядом - совсем по-другому воспринимается.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Честно говоря, всю жизнь считала, что "флэшбэки" - это чуть ли не мной выдуманное слово. Оказывается, нет. Мир просто рушится, оказывается, я не особенная.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Пока я валяюсь инвалидом на кровати и прошу принести мне водички/яблочко/шоколадку, В. с радостной улыбкой оттопыривает попу, сгибается в три погибели, так что это выглядит примерно как квазимодо, ну или точь в точь как я сейчас, когда пытаюсь ходить, и ковыляет так на кухню, приговаривая старческим голосом: "Ну что, Андревна,щас водичечки тебе принесу, старушка моя". И так каждый раз. Он шикарен)
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Вообще, было бы лучше, если бы я наконец-то перестала болеть. Хотя это было бы менее забавно. На этот раз у меня защемило нерв в позвоночнике (мы пошли в кино, и я не смогла пройти пять метров, пришлось вернуться и рыдать от боли и обиды, ах, как это было смешно). Теперь В. мучает меня уколами, я все время лежу в кровати, а если встаю, то не могу нормально разогнуться. Ах да, и попа болит от уколов. Как же замечательно. И, блять, смешно.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Теперь я могу возить пьяных, сумасшедших или сильно смелых (потому что никто другой в здравом уме меня за руль не пустит). С водительским удостоверением меня!
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Мне так плохо, это же ужас какой-то, и не по случайному стечению обстоятельств, и не потому, что ах-какие-перемены, а просто потому что я долбаный косяк, который так и не смог организовать свою работу. Доктор, девять кубиков похуизма, срочно.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Мой инструктор по вождению замечательный. Он настолько замечательный, что я каким-то чудом умудрилась сегодня сдать (СДААААТЬ!!!) Он настолько замечательный, что получит за эту свою замечательность бутылку ДжекДэниэлза. И киндер-сюрприз.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Когда снится, что пришла на вождение, не договорившись с инструктором по времени, а он такой: "ты в курсе, что вообще-то надо заранее звонить? У меня на тебя нет времени, чего пришла?" - это к тому, что проснешься от звонка инструктора, орущего в трубку: "Ты почему не звонишь? Когда кататься будем! Бегом на автодром!"
Когда снится, что у тебя дома проводят обыск, а ты пытаешься спрятать от следователя пакетик с наркотой, которую он же тебе и подкинул - это к работе.
Когда снится, что ты идешь после ядерно-ультразвукового взрыва, по дороге, пропитанной кровью, кровь пузыриться, выдавливается из-под кроссовок при каждом шаге, все в крови, валяющиеся тут и там ошметки одежды можно выжимать и кровь течет по рукам, в рукава, куски кишок и костей свисают с остатков каких-то построек, и я иду, иду, кружит воронье и все пахнет этой сладковатой тухлятиной, вот когда такое снится - это к чему вообще?
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Пойти в клуб с толпой парней, чтобы через пять минут уснуть на диванчике, заботливо укрытой чьим-то свитером - это так по-нашему, если честно. Отметили с ребятами мой отъезд. Н. "заманчиво" и серьезно предлагал мне переспать напоследок, я стебала, ребята окружили меня толпой, сказали, что он полтора года сиськи мял и теперь виноват сам, так что "отвали от нее". Н. отвалил, я стебать не перестала. Люблю своих ребят, даже этого мудака немного, не знаю, как буду там жить без них, если честно.
Сегодня неожиданно оказалась опаздывающей на вождение, продираю глаза, бегу.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Сделала шесть бутербродов. С помидоркой и сыром, ммм. Каждый из последних четырех начинала есть с искренней уверенной мыслью: "всё, этот только откушу - и уберу тарелку в холодильник". Бутербродов нет, Саша жирная.